Жертвовавший своими интересами
Май – действительно памятный месяц для нашего предприятия. О том, что 26 мая 1896 года, т.е. 110 лет тому назад, была задута первая доменная печь, каждый житель Алчевска знает сызмальства. Но в жизни, увы, рядом с радостными юбилейными датами идут грустные. Так случилось и в истории нашего комбината: 105 лет тому назад, 7 мая 1901 года, в городе Петербурге покончил жизнь самоубийством Алексей Кириллович Алчевский – основатель нашего города. Причина гибели- его «детища» – Донецко-Юрьевское металлургическое общество (ДЮМО) и Харьковский Земельный банк, учредителем которых он являлся…
Впрочем, он был не только учредителем ДЮМО. Прежде всего, А. К. Алчевский – выдающийся деятель российского предпринимательского мира, известный банкир и промышленник. Капиталист, одним словом. Но это с одной стороны. А с другой – защитник рабочих, меценат – своего рода украинский Савва Морозов.
Ныне о таких говорят «seif made man», т.е. человек, сделавший сам себя. Судите сами: родившись в 1835 году в Сумах, в семье мелкого бакалейщика – торговца «колониальным товаром», Алексей Кириллович сумел выдвинуться на волне «банкирской горячки» 1860 – 1870 гг. и стать известнейшим человеком не только в России, но и во всей Европе.
Его отец, мелкий провинциальный купец, стремился дать детям хорошее образование. Но, в отличие от своего старшего брата, успевшего окончить университет, Алексей Кириллович «прошел» лишь курс сумского уездного училища, так как торговые дела родителей пришли в упадок, и на дальнейшую учебу уже не было средств. Тем не менее, обстановка в семье, уважительное отношение и интерес к знаниям, выдающиеся природные способности дали Алексею Кирилловичу большой стимул к самообразованию и саморазвитию. Неудивительно, что при таких умонастроениях 25-летний молодой человек не мог примириться с окружающей его действительностью: он оставляет Сумы и почти без всяких средств переселяется в Харьков – крупный культурный и экономический центр Украины. Сюда он приехал с молодой женой Христиной Даниловной, всецело проникнутой образовательными и литературными стремлениями.
Чтобы обеспечить своей семье средства к жизни, Алчевский открывает в Харькове небольшой чайный магазин. Позже он сумел заинтересовать местных промышленников и земледельцев проектом создания коммерческого и ипотечного банков. Идея попала на благодатную почву, поскольку в то время Харьков стремительно превращался из провинциального города в новый индустриальный центр Юга России и остро нуждался в коммерческом и поземельном кредите. Так появились на свет коммерческий харьковский Торговый банк, основанный в 1868 году с акционерным капиталом 500 тысяч рублей, и ипотечный харьковский Земельный банк, учрежденный в 1871 году с капиталом 2 миллиона рублей. Учредители доверили Алчевскому бразды правления новыми банками.
На центральной площади Харькова, Николаевской, по проекту академика Бекетова были возведены, одно подле другого, два респектабельных здания банков и доныне украшающих исторический центр города. По слухам, здания были соединены подземным ходом, которым пользовался глава обоих банков, чтобы, не выходя на улицу, попадать из одного учреждения в другое. Эта малозначительная, на первый взгляд, деталь отражала теснейший финансовый и административный союз между Торговым и Земельным банками, ставший, в конце концов, причиной «харьковского краха»…
По мере того, как увеличивалась роль Алчевского в банковском деле, стало расти и его личное богатство. Стоимость акций учрежденных им банков быстро шла в гору, что в короткие сроки позволило удвоить капитал, вложенный в их приобретение. Владелец небольшого чайного магазина, каким был Алчееский в 1862 году, в середине 70-х годов стал уже богатым человеком, состояние его исчислялось тремя-четырьмя миллионами рублей. И он берется за дела промышленного характера. В числе первых он начинает заниматься в пределах Бахмутского, Славяносербского уездов и области Войска Донского разведкой и разработкой каменного угля и в 1878 году организует акционерное Алексеевское горнопромышленное общество. В пылу своих народнических идей Алчевский учит крестьян «кустарническим» способам сверления недр с целью добычи угля для собственных нужд. Такие маленькие шахты долго еще называли «крестьянскими».
На волне промышленного подъема конца XIX века Алчевским создается и собственное металлургическое и металлообрабатывающее производство – Донецко-Юрьевское металлургическое общество, учрежденное в 1895 году с капиталом 8 миллионов рублей. Заводы компании были оснащены при содействии германской фирмы «Фицнер и Гампер» по лучшим европейским образцам, кокс и уголь доставались из копей Алексеевского общества. Снабжение заводов углем и коксом должно было осуществлять Алексеевское горнопромышленное общество, а для обеспечения железной рудой Алчевский в компании с приглашенными им русскими капиталистами создал особое предприятие – Южное горнопромышленное общество, для которого арендовал значительные земельные площади с громадными запасами руды в районе Кривого Рога и Керчи.
Деятельность Алчевского как крупного банкира и промышленника, учредителя угольных, металлургических, горнорудных предприятий не осталась незамеченной как в России, так и в Европе: императорским указом он был удостоен звания почетного гражданина. Более того, позднее Алчевскому был пожалован чин коллежского советника – в табели о рангах это звание давало право на личное дворянство, как и вручение ордена Станислава III степени, которым Алчевский был награжден в 1896 году. Ценило А. К. Алчевского и министерство финансов России. Министры финансов Н. Х. Бунге, И. А. Вышнеградский, С. Ю. Витте в 80-90 годы регулярно привлекали Алчевского на все заседания и совещания по кредитным и промышленным проблемам.
А между тем надвигалась гроза – на смену промышленному подъему шел тяжелый экономический кризис: уже первые дни и месяцы 1900 года принесли в Юрьевку слухи о закрытии заводов и шахт в прилегающей округе. На площади у заводской проходной появились угрюмые безработные, и количество их с каждым днем росло. Повсюду свертывалось производство, только завод ДЮМО продолжал работать полным ходом. Вот рассказ Клима Ворошилова о тех днях: «Следует сказать, что завод ДЮМО был в то время как бы островком в бушующем океане экономического кризиса. Здесь продолжали плавить чугун и сталь, выпускать разносортный прокат, хотя повсюду производство свертывалось. Правда, в отличие от предыдущих лет, продукция не находила сбыта. Росли груды чугунных отливок и металлических изделии – рельсов, балок, швеллеров, углового и круглого проката. Но рабочих не увольняли, и именно поэтому здесь не чувствовались в полной мере те бедствия, которые уже катились по всей России.
Это странное в условиях экономического слада явление было связано с именем А. К. Алчевского. Но его бесплодные попытки противостоять стихии кризиса и, видимо, в какой-то мере облегчить положение рабочих кончились для него трагически…»
Чтобы поддерживать завод на ходу, Алчевский попробовал воспользоваться средствами Харьковского земельного банка, председателем правления которого он состоял, однако банк потерпел крах. Будучи поборником свободной конкуренции, в условиях разразившегося кризиса Алчевский вынужден был обратиться к царскому правительству с просьбой о предоставлении заводу какой – либо части из тех заказов, которые казна ежегодно раздавала частным заводам. Но заводу ДЮМО было отказано на том основании, что он раньше не был казенным поставщиком. Повторные обращения не дали результатов. Последний и безнадежный отказ Алчевский получил 4 мая 1901 года. И не смог смириться с перспективой неминуемого разорения и гибели дела всей своей жизни. Алексей Кириллович принимает роковое решение…
Петербургская газета «Биржевые ведомости» 10 мая 1901 года сообщала, что А. К. Алчевский приехал в Петербург за две недели до своей трагической гибели вместе с сыном Григорием и секретарем Гродецким. Остановился, как обычно, в гостинице «Европейская». «Покойный был совершенно здоров, – пишет газета, – и ничто не давало поводов думать о таком печальном конце. В день смерти, 7 мая, покойный до двух часов был дома, в обычное время завтракал, просматривал газеты и в третьем часу вышел из дома с портфелем в руках. Около четырех часов Алчевский приехал на вокзал Варшавской железной дороги. Он зашел в буфет, затем вышел на платформу и около двух часов прогуливался здесь взад и вперед. Затем он будто бы сошел с нее и отправился по путям станции. И здесь, приблизительно на одной версте от станции он попал под дачный поезд № 339, шедший из Гатчины в Петербург. Поезд моментально остановился и Алчевский был освобожден из-под колес. У несчастного оказались отрезанными обе ноги».
Алексея Кирилловича тотчас же отправили в Александровскую больницу, где он, не приходя в сознание, скончался. При нём оказались две торопливо написанные записки: одна – сыну, другая – А. Л. Гродецкому.
«Биржевые ведомости считали, что обстоятельств, указывающих на возможность предполагать в происшествии что-либо, кроме несчастной случайности, не обнаружено». Но смерть Алчевского не была «несчастной случайностью». Лишнее подтверждение тому – записка, адресованная Антонину Людвиговичу Гродецкому, служащему Земельного банка, которого А. К. Алчевский знал на протяжении семнадцати лет и которому полностью доверял, говорилось: «Дорогой, добрейший Антонин Людвигович! Как ужасно я кончаю! Простите, простите все!
Если Христина Даниловна останется в живых, помогите ей, чем можете. Как мне тяжело, что для того, чтобы умереть, я должен был обмануть и вас, и Гриця. Помогите бедному Грицю поскорее выехать в Харьков!.. Как велико несчастье!.., сколько людей я погубил, не исключая и собственных детей!.. Такова судьба… А. К.»
В записке сыну Григорию Алексей Кириллович написал: «Дорогой мой сын! Дорогой мой Гриць! Прости твоего несчастного отца…».
Алчевский решил уйти из жизни. Он не мог поступить иначе. По словам адвоката А. В. Маклакова, выступившего в суде по так называемому «делу Земельного и Торгового банков»: «Алчевский имел гордый и властолюбивый характер. Я не могу отделаться от мысли, что этот характер и есть причина его гибели… Он предпочел каяться не перед властью, а перед родными и близкими, предпочел смерть унижению…» Впрочем, до сих пор остается открытым вопрос, почему министр финансов Витте, который очень хорошо знал Алчввского, не оказал помощи Донецко-Юрьевскому металлургическому обществу и Харьковскому земельному банку? Ведь сразу же после трагической гибели Алчевского, а именно в июне того же 1901 года, министерство финансов с согласия Николая II открыло земельному банку кредит в размере 6 миллионов рублей, и уже в середине 1902 вода Земельный банк вышел из кризиса и начал регулярно заниматься финансовыми операциями. Правда, владельцы у банка уже были другие…
Тело Алексея Кирилловича привезли в Харьков. О тех событиях внучка Алчевского Вера Дмитриевна Щербакова, дочь его старшего сына, вспоминала: «Перрон Харьковского вокзала. Медленно подходит длинный поезд, в конце его – товарный вагон, украшенный еловыми ветками. Остановка, двери открываются, и на руках выносят оцинкованный гроб, на котором лежат погребальные венки. Сопровождал этот гроб из Петербурга мой дядя – Григорий Алексеевич, это останки его отца, который бросился под поезд на Царскосельском вокзале. Встречают гроб большое количество народа, семья, убитая горем жена Христина Даниловна, сыновья, дочери и внучки Алексея Кирилловича, среди которых и я – мне 8 лет. Это первое мое впечатление о большом горе, когда глава семьи оставляет своих близких, чувство какой -то пустоты, чего-то непоправимого».
Прощание с Алчевским проходило в здании Земельного банка, отсюда траурная процессия двинулась на старое городское кладбище. Несмотря на дождь – сама природа, казалось, оплакивала смерть Алексея Кирилловича – на похоронах собралось много людей, ведь он был очень известен и популярен, его уважали за чуткость и прогрессивные взгляды.
Позже на этом кладбище похоронят сына А. К. Алчевского Ивана, жену Христину Даниловну и младшую дочь Христину.
В 70-е годы XX веке старое харьковское кладбище, которое оказалось в центре города, закрыли, на его месте разбили молодежный парк. Захоронения Ивана Алексеевича, Христины Даниловны и Христины Алексеевны Алчевских перенесли на Харьковское кладбище № 13. О могиле Алексея Кирилловича некому было позаботиться, о ней просто забыли…
После смерти А. К. Алчвеского его имя пытались предать забвению: назвали его прожектером, преследовавшим свои личные эгоистичные цели, выдвигали против него тяжкие обвинения в корысти, в стремлении к обогащению, однако уже через несколько лет после его гибели общественное мнение начало меняться в лучшую сторону.
В 1903 году в Москве вышла из печати брошюра «А. К. Алчевский (1835-1901)», автором которой был В. Д. Белов – председатель Администрации по делам Донецко-Юрьевского металлургического общества, созданной после смерти Алчевского 21 июля 1901 года. Он, по сути, реабилитировал Алчевского. В предисловии к брошюре, написанной Л. Снегиревым, подчеркивалось, что «… даже наступивший промышленный кризис не испугал его. Он не упал духом, а старался всеми доступными ему мерами поддержать основанные им предприятия, хлопотал о них в правительственных сферах. И когда, совершенно неожиданно, получил отказ в своих, как он полагал, законных требованиях, которые, как теперь стало известным, после его смерти удовлетворены были даже в большем размере, он, как воин на посту, покончил все земные счета, взяв на себя в посмертной записке и всю ответственность за наступивший крах в основанных им предприятиях…»
Представитель бельгийского капитала А. Вандевиль, хорошо знакомый с промышленной деятельностью А. К. Алчевского, дал ему краткую, но выразительную характеристику: «Пал гигант, жертвовавший всеми своими личными интересами ради дела». В Бельгии, писал В. Д. Белов, невзирая на потери, понесенные бельгийскими капиталистами в России в результате кризиса, имя Алчевского произносится «с глубоким уважением, и выдающаяся его промышленная деятельность, по словам господина А. Вандевиля, признается заслуживающей памятника…»
… С тех пор прошли годы. Век XX сменился XXI. Отгремели войны и революции. Сменялись поколения, политический и экономический строй, менялись и меняются оценки тех или иных событий. Но оценка деятельности Алексея Кирилловича Алчевского, данная более века тому, выдержала испытание временем.
Уже в 1903 году по ходатайству русских и украинских промышленников железнодорожная станция Юрьевка была переименована в станцию Алчевское. От станции получит название и поселок, построенный Алчевским при заводе ДЮМО, постепенно превратившийся в город. И хотя потом название города несколько раз менялось – Ворошиловск, Коммунарок – на городском референдуме 1991 года жители высказались за возвращение городу старого исторического названия – Алчевск. В 1996 году, когда Алчевск отмечал свое 100-летие, на центральной площади города по решению городского Совета был открыт памятник А. К. Алчевскому. А в прошлом году точная копия этого памятника украсила собой главную аллею и «детища» Алчевского – металлургического комбината. И теперь основатель предприятия ежедневно встречает и провожает рабочих-металлургов. Кто знает, может так было и в конце XIX века…
Материал подготовила О. Бутенко
Бутенко О. Жертвовавший своими интересами… / О. Бутенко // ИВЦ NEWS- 2006. – № 5. – С. 9.