Легенды не умирают
В октябре нынешнего года будет отмечаться поистине всенародный праздник – 70-летие страхановского движения. Праздник этот символичен по своей сути и до сих пор близок каждому производственнику. С ним связан целый пласт нашей истории.
Стахановское движение – это достойные методы повышения производительности труда не только в угольной, но и во многих других отраслях промышленности и сельского хозяйства, что для нас особенно важно сегодня.
Вот почему мы с благодарностью принимаем радио- и телепередачи, а также газетные публикации, посвященные возникновению и развитию стахановского движения и его роли в подъеме экономики Украины. Мне хочется рассказать об основателе стахановского движения в нашем городе, моем отце – Федоре Никифоровиче Голофаеве.
Родился Федор Никифорович 21 февраля 1903 года в селе Большая Черниговка Верхнетепловского района Луганской области. В 1926 году приехал в Алчевск, к брату, и поступил каталем в мартеновский цех. Окончил 7 классов второй средней школы. Два года работал вторым подручным сталевара, затем – первым. В 1932 году был переведен в сталевары. Дважды – в 1932 и 1933 годах – участвовал в работе Всесоюзных съездов металлургов, проходивших в Москве и Ленинграде.
Набирался опыта, готовил себя к новым методам труда и поэтому не случайно именно он стал одним из первых последователей начинания Макара Мазая, которое было сродни стахановскому.
Имя это Федор Голофаев услышал, как и вся страна, в тридцать пятом. Возможно, ему были известны проникновенные слова Серго Орджоникидзе, адресованные мариупольскому сталевару: «Вы дали невиданный до сих пор рекорд, и этим доказали осуществимость смелых предложений. Отныне разговор может быть не о технических возможностях получения такого съема, а о подготовленности и организованности людей».
Наркома в делах Мазая восхитил высокий съем стали – 15,05 тонны с квадратного метра пода печи. «Серго Орджоникидзе, чутко улавливавший все новое, что возникало в недрах рабочего класса», как заметил журналист «Правды» Борис Галин, не оставил без внимания достижения мариупольского сталевара, доказавшего, что, сократив продолжительность плавки, можно увеличить съем стали с одного квадратного метра пода печи в два раза. Но наркому были нужны тысячи Макаров. Понимая, как никто другой, в каком сложном положении находилась черная металлургия в те годы, он мечтал, что достижения одного сталевара станут достоянием других.
«Наиболее крупный и важный из отстающих участков тяжелой промышленности, – писал Орджоникидзе, – это черная металлургия». Эти строки – из неопубликованной статьи, написанной накануне 1 мая 1934 года. Статья была обнаружена спустя сорок лет в центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Еще не было рекорда Алексея Стаханова и работавших вместе с ним крепильщиков Щиголева и Калинина, но проблема была. Прорыв в металлургии начался с рекорда Макара Мазая.
Отец, когда узнал о трудовом подвиге Макара Мазая, пришел домой возбужденный. «Знаешь, – сказал он, – я тоже обязательно это сделаю. И сделаю лучше, чем у него. У меня получится. Вот увидишь». И добился своего: стал варить быстрее. Сначала сделал главку за 6 часов 45 минут затем – за 5 часов 30 минут.
На нашем заводе Голофаева поддержали сталевар Ф. М. Пшонченко и подручный сталевара М. И. Фомин. Движение охватило многие участки металлургического производства. Уже 17 октября 1935 года в Ворошиловске состоялся первый слет стахановцев города и района, опытом работы на котором делился и мой отец. 28 октября он рассказывал приглашенным в Донецкий обком партии стахановцам-металлургам: «Мы завалку делаем за 30-40 минут, а раньше на эту работу тратили два с половиной часа. Важное значение имеет правильная шихтовка. План за октябрь выполнен на 125 процентов, в отдельные дни давали до 170 процентов стали».
В октябре 1935 года мартеновский цех производил уже до 782 тонн стали в сутки, тогда как до начала движения давал менее 650 тонн.
Федор Никифорович остался верен себе. Он помнил уроки Алексея Стаханова, с которым не раз встречался на съездах, Макара Мазая, помнил заветы Серго Орджоникидзе, который приезжал к ворошиловским металлургам. По заданию Серго в город, после визита на «Югосталь» (Харьков) – штаб всей южной металлургии, приехал и журналист газеты «За индустриализацию» Илья Пешкин.
«Из Харькова я отправился на заводы в Макеевку и Алчевск. Повидал металлургию в натуре, видел старую технику, какой сейчас нет ни на одном заводе. Вернулся в редакцию полный впечатлений», – вспоминал журналист.
В статье «Четыре плавки в сутки» говорилось: «Стахановцы мартеновского цеха завода им. Ворошилова тт. Голофаев, Котов, Мещеряков, Дедов и Мороз, услышав о рекордах съема стали на заводах им. Дзержинского и Андреева, решили во что бы то ни стало догнать их. 30 октября на старой небольшой печи № 1, построенной в 1896 году, они выпустили четыре плавки и дали за сутки 156 тонн высокосортной стали. Съем стали с 1 квадратного метра пода составляет 6,93 тонны.
Печь N 93, на которой работал лучший стахановец цеха Голофаев Ф. Н., добилась в октябре повышения съема стали с 3,12 до 5 тонн. Эти факты приобретают особое значение, если учесть, что даже оптимистически настроенные работники завода считали съем стали в 3,52 тонны пределом, выше которого старые печи алчевского завода подняться никогда не смогут. Мартеновцы заверяют, что свои достижения они в ближайшее время перекроют и будут биться за съем стали, полученный в октябре андреевцами».
Отец был весь в работе. Даже если в дом приходили гости (тоже, в основном, металлурги), разговор велся только о стали. И до поздней ночи. Как-то я спросил: «Вам не надоело об одном и том же?» Он рассмеялся: «Ну что ты в этом понимаешь…»
В 1937 году, после ареста директора завода Крайнева, арестовали многих, в том числе и моего отца. В НКВД на него поступил донос от соседа, позавидовавшего тому, что фотография Голофаева висела на Доске почета, что ему дали новую квартиру в доме стахановцев по ул. Ленинградской. От отца требовали написать донос, но никакие пытки не заставили его сделать это. Через 87 дней отпустили, восстановили на работе и выплатили все деньги по задолженности. После освобождения, несмотря ни на что, он продолжал работать по-прежнему самоотверженно – по-стахановски.
В войну отца эвакуировали на Урал. Сразу после освобождения города он вернулся и восстанавливал завод. 19 ноября 1943 года газета «Большевистский путь» сообщала, что на разборке клади мартеновской печи № 4 ударно работает бригада Ф. Н. Голофаева. Потом из этого кирпича сложили 5-ю мартеновскую печь. И именно Федору Никифоровичу довелось давать первую после освобождения сталь.
«Много лет я работал сталеваром мартеновских печей завода им. Ворошилова, – рассказывал сталевар читателям городской газеты в номере за 18 марта 1944 года. – Варим скоростные плавки. Металлургический завод, разрушенный немцами, восстанавливается. Первой в строй действующих агрегатов вступила пятая мартеновская печь. Выпустив десятую плавку стали, коллектив мартеновцев взял обязательство – перевыполнить план выплавки стали по пятой печи, бороться за завоевание первого места в соцсоревновании».
В мае 1946 года город торжественно отметил 50-летие металлургического завода. Президиум Верховного Совета СССР за самоотверженный труд наградил металлургов орденами и медалями. Федора Голофаева среди награжденных не было. Его всегда вычеркивали из списка кандидатов на правительственные награды, хотя достоин он был самой высокой из них. Директор завода Петр Арсентьевич Гмыря понимал, что невозможно сломать стереотипного подхода к анкетам: в представлении кандидата на правительственные награды не должно быть ни пятнышка. И не важно, что «пятнышко» появилось в результате ошибки.
Когда отца в 1956 году провожали на пенсию, Гмыря вручил ему именные часы. Это все, что директор мог сделать для человека, который всего себя, без остатка, отдал черной металлургии и передал свои знания, бесценный опыт молодым сталеварам Александру Качалову. Алексею Луговскому, Николаю Миначенкову.
Говорят, легенды не умирают. Но мне очень хочется, чтобы в честь 70-летия стахановского движения на доме, где жил отец, открыли памятную доску. Федор Голофаев заслужил, чтобы внуки и правнуки знали и помнили о нем. Знали и помнили историю своей страны, имена лучших ее граждан.
Федор Голофаев
Голофаев Ф. Легенды не умирают / Федор Голофаев // 2005. Из личного архива Голофаева Ф. Ф.