Победа! Сколько б лет тебя не отделяло…
Война застала тверского парнишку неполных 17 лет Мишу Красова в Ленинграде, где он вместе с младшим братом Алешей учился в железнодорожном училище.
– Я хорошо помню, как после сообщения о нападении фашистской Германии на СССР, несмотря на выходной день, еще до объявления мобилизации к военкоматам потянулись ручейки людей, – неспешно повел рассказ гвардии старший сержант Михаил Александрович Красов. – Это была не только молодежь призывного возраста, но и «запасники». А уже вскоре на сборных пунктах в разных районах города в народное ополчение записывались добровольцы.
По радио звучали бравурные марши, песни патриотического содержания. В них мы обещали, «если темная сила нагрянет», разбить ее молниеносным могучим ударом.
Но… начало Великой Отечественной войны для Советского Союза оказалось чрезвычайно тяжелым. Мощные танковые и механизированные немецкие группировки двинулись вглубь советской территории. Немец оказался лучше подготовленным к войне. Да и не мудрено, на Германию работала промышленность всех покоренных ею стран Европы.
К началу сентября немцы вышли к Ладожскому озеру. Со стороны Карельского перешейка к Ленинграду подошли финны – союзники Гитлера. Город на Неве оказался блокированным с суши. Связь со страной поддерживалась только по Ладожскому озеру и по воздуху.
Об учебе пришлось забыть. Нужно было заменить ушедших на фронт. Работал в депо слесарем по ремонту паровозов, потом кочегаром, через некоторое время – помощником машиниста. Ездили до станции Колпино, это в 25 км от Ленинграда. Дальше были немцы. Несмотря на все предосторожности (светомаскировку, сигналы и т. п.), не единожды попадали под артобстрел врага. Вместе со всеми рыл окопы и противотанковые рвы, дежурил с ребятами на крыше нашего общежития…
Фашисты постоянно бомбили город. Особенно старались вывести из строя жизненно важные объекты: электростанции, мосты через Неву, продовольственные склады. К сожалению, им это удавалось. Перестал работать водопровод, не было электричества, остановился общественный транспорт. Начал остро ощущаться недостаток продовольствия. Были введены продуктовые карточки, а нормы потребления «урезаны» до минимума.
Разведка
Начинена огнем земля;
Не оступись,
не хрустни веткой —
Вперед, за минные поля
Уходит пешая разведка.
Все пригнано, чтоб не греметь,
И приготовлено для боя,
И орденов своих с собою
Им не положено иметь.
И как последнее прости —
На жданный и нежданный случай
Им сказано: пора идти.
Чем проще сказано —
тем лучше.
А после — ждут и в тишину
Глядят за черный край передний,
Уже не в первый за войну,
Но может статься —
что в последний…
К. Симонов
В конце ноября 1941 года хлебный паек большинства ленинградцев составлял те самые… сто двадцать пять блокадных граммов с огнем и кровью пополам…
Враг стоял у стен города. Бомбежки, артобстрелы, холод, голод… В еду стали использовать кожу, переплеты старинных книг, обои. Я не говорю о домашних животных, грызунах, птицах… Смерть косила людей. На всю жизнь я запомнил, как по улицам Ленинграда изможденные, обессилевшие люди везли санки с завернутыми во что придется покойниками. Та первая блокадная зима была особенно тяжелой.
Попытка в декабре 1941 года эвакуировать наше училище по Дороге жизни оказалась тщетной. В марте 1942-го повезло больше – мы двинулись в Курган – на Южный Урал. Только доехали до места немногие. По дороге умирали от истощения, болезней. Так в Вологде вместе с другими был снят с поезда и мой брат Алёша, который умер там в больнице от сыпного тифа. Став на ноги, я тут же начал работать помощником машиниста паровоза, а через несколько месяцев, в августе 1942 года, несмотря на то, что у меня, как у железнодорожника, была бронь, пошел добровольцем защищать Родину. Как многие мои ровесники, я просто не мыслил быть не там, где решается судьба моей Родины.
Второе Тюменское пехотное училище, куда я был направлен на постижение военной науки, дало надежные практические азы, потому что преподавали офицеры, уже побывавшие на фронте.
В конце 1942 года новоиспеченный боец Красов пополнил 20-ю Гвардейскую стрелковую дивизию, которую вскоре из Подмосковья перебросят под Харьков. Именно здесь, на Северском Донце, ему доведется впервые по-настоящему понюхать пороху.
– У нас была задача – захватить, удержать и расширить плацдарм на правом берегу реки. Мы выполнили боевую задачу в жестоких боях, где я получил боевое крещение.
В августе 1943 года началось наступление в направлении Днепропетровска. Тогда же «извлеченную из окопов» группу солдат, в числе которых был и Михаил Красов, направляют на курсы разведчиков.
По прибытии в дивизию нас распределили по полкам. Я был зачислен в дивизионную разведывательную роту. Работы у разведчиков всегда было очень много. Я не оговорился «работы». Потому что для солдата война – не что иное, как тяжелая, грязная, кровавая работа.
Отдельными группами мы проникали в тыл противника, вели наблюдения за его перемещением, подходом подкреплений, появлением новой техники… Но все же одной из самых важных задач было взятие «языков» – пленение вражеских солдат разведчиками. Именно поэтому нас нередко называли «языковедами».
1 ноября 1943 года, возвращаясь из немецкого тыла, группа, в которую входил гвардии сержант Красов, попала под минометный огонь. Михаил был ранен и вернулся из госпиталя в родную разведроту, когда дивизия вела бои за Кривой Рог. Именно за участие в освобождении этого города она получила название «Криворожская». А далее боевой путь пролег через Вознесенск, Раздельную, Тирасполь…
– На Днестре, в районе села Копанка, дивизия форсировала реку и удерживала плацдарм вплоть до начала Ясско-Кишиневской битвы (август 1944 года). К тому времени я вырос до гвардии старшего сержанта, стал помощником командира взвода… Ясско-Кишиневская операция известна своим размахом и стремительностью: в кратчайший срок 2-й и 3-й Украинские фронты разгромили группировки вражеских войск под названием «Южная Украина». В жестоких сражениях, накапливая опыт и силы, мы научились воевать. И побеждать. А любви, преданности, патриотизма нам было не занимать. За участие в этой операции 20-я Гвардейская Криворожская Краснознаменная дивизия награждена орденом А. Суворова 2-й степени. М. А. Красов в числе других солдат и офицеров за участие в боях по разгрому вражеских группировок «Южной Украины» получил Благодарность от Верховного главнокомандующего И. В. Сталина.
Победные фронтовые дороги пролегли через Румынию, Болгарию, Югославию, Венгрию… Наиболее жестокие бои были у озера Балатон, где немцы предприняли мощное контрнаступление.
Но это была последняя попытка агонизирующего врага.
– Война закончилась для меня в австрийском городе Грац. Причем не 9 мая, а только 11. Дело в том, что перед нашей армией стоял неприятель, который, несмотря на капитуляцию Германии, не хотел складывать оружия. И 9 мая 1945 года, в первый день мира, когда война уже закончилась, воинам 57-й армии снова пришлось браться за оружие, чтобы силой заставить вероломного врага прекратить сопротивление. Утром 9 мая, как бы салютуя в честь такой желанной и долгожданной Победы, на нашем участке фронта загремела артиллерия, а затем войска перешли в наступление. В течение двух дней были разгромлены основные силы врага в районе городов Глейсдорф-Грац-Лейбниц. А ушедших в австрийские Альпы небольшими группами немцев вылавливали или уничтожали вплоть до 13 мая. Тяжкая фронтовая дорога остались позади. Она пройдена с честью и доблестью. В 20 фактически ещё мальчишеских лет он вернулся с фронта кавалером двух орденов Красной Звезды.
– Михаил Александрович, а где орден Отечественной войны, к которому вы были представлены? Об этом же написано в дивизионной газете в 44-м году…
– Видать, затерялся где-то в военных бумагах, – улыбается Красов. – Зато жизнь одарила меня другими, очень дорогими наградами…
И вправду ведь. Он остался жив, почти невредим. Ему ответила взаимностью на любовь самая прекрасная девушка, его несравненная Зиночка, Зинаида Павловна. Вместе они уже почти 57 лет. У гвардии старшего сержанта Красова сын, внуки, правнуки. В добрый час, все успешны, благополучны.
Более 30 лет Михаил Александрович был членом совета ветеранов прославленной 20-й Гвардейской. Не пропустил ни единой встречи с фронтовыми побратимами.
На одной из таких встреч в Савинцах, в мае 1988 года, однополчанин М. А. Красова К. Я. Мамонтов подарил ему сборник своих стихов. Вот эта строфа подчеркнута Михаилом Александровичем:
С сапог сотрется пыль походов,
Изгладит память лёт свинца,
Но никогда солдатам годы
Не разминируют сердца…
– Поначалу нас собиралось больше ста человек. Вот- 128, а здесь 113. Потом – меньше, меньше. В 2004-м на встречу приехали четверо, и те с сопровождающими.
– Все больше в том строю отлетающих в небо журавлей, – с нескрываемой грустью говорит ветеран. А в его поименной книге – печальных записей.
Он отдает отчет годам; но, наверное, не совсем доверяет возрасту. В Михаиле Александровиче и ныне подкупает удивительное жизнелюбие, открытость, душевная щедрость. Бог ли, природа ли не поскупились сохранить ему светлый ум, цепкую память. И мудрость – неназойливую, деликатную.
А сердце ветерана по-прежнему не разминировано.
Нина Яровая.
Яровая Н. Победа! Сколько б лет тебя не отделяло… / Нина Яровая // Огни. – 2006. – 4–10 мая. – С. 3.