Люди гибли за металл

10 июля ровно пятьдесят лет назад алчевский металлургический завод был остановлен вторично. Продолжалась его эвакуация вглубь страны. Челябинск, Магнитогорск, Казахстан. Сюда вывозилось сырье, оборудование, люди.

За этими скупыми информативными строками была война. Война, полная трагизма и испещренная тысячами покалеченных человеческих судеб. Война, ставшая мерилом преданности, стойкости и мужества. Дни эвакуации завода стали страницами героической истории предприятия. Долгое время они были незаслуженно забыты.

Слово «война» витало в воздухе задолго до ее начала. Но советские люди верили в нерушимость границ государства и непобедимость Красной Армии. Спокойный голос вождя всех народов Сталина из репродуктора, его железная воля и непогрешимость не позволяли думать иначе. Но война пришла. Неожиданно. Издалека. Она приковала алчевцев к радиоприемникам в ожидании сводок Информбюро. Мужчины уходили на фронт, а женщины, прощаясь с ними навсегда, рыдали вслед уходящим составам. Металлургический завод заработал на оборону. Кузнечный цех производил корпуса авиабомб, а механический — корпуса мин. Станы катали первоклассный прокат для производства самолетов и других нужд обороны. На полную мощность плавили чугун четыре домны.

Вплотную война подкатилась к городу в октябре сорок первого. Десятого числа первые вражеские бомбы разорвались на территории завода. Более всего были повреждены прокатные станы. Двенадцатого бомбежка повторилась. Погибло более ста заводчан. В груду металла превратился стан 800. Концентрировалось чувство долга и притуплялась боль. Семьи, потерявшие кормильцев, взывали к Богу.

Пятнадцатого октября, после очередной порции взрывчатки, завод остановили на эвакуацию, которая продолжалась до конца года. Эшелоны с ценным оборудованием и запасами материалов прорывались на восток. Не хватало вагонов для эвакуации. Заводчане со скудными пожитками, отчаявшись, грузились в коксовые хопры и чугуновозные тележки. Так добирались они до Челябинска, где сразу же строили новый завод. Фронту нужен был металл. Эвакуированный в Узбекистан стан 300 также работал на оборону.

Испытание войной тяжелым грузом легло на плечи руководящего состава завода. Директор Гмыря, главный инженер Мироненко, его зам. Грицун, начальник доменного цеха, эрудит и интеллектуал Воронин. Разве предполагали они, что новый 1942 год готовит им не менее тяжкие, бессонные месяцы борьбы за металл.

Дважды рожденный

Победа под Москвой в декабре 1941 воодушевила и вселила уверенность в скорое окончание войны. Между Англией и США была достигнута договорённость об открытии второго фронта. Активизировались антифашистские силы во всех странах. Наступило временное затишье и обе стороны перешли к обороне. Тем временем советский народ продолжал осуществлять перестройку народного хозяйства на военный лад.

Появилось мнение о необходимости восстановления завода. Он рождался заново. Пошло оборудование на монтаж агрегатов. Восстанавливали четвертую доменную печь. На складах оставалось еще много руды, кокса, чугуна. Чугун вывозили в Сталинград.

Восстановленная в мае 42-го четвертая домна нуждалась в дутье. ТЭЦ был эвакуирован, но в резерве оказалась паропоршневая газодувка. Приспособили ее. Печь, пусть не на полную мощность, но стала выдавать чугун.

Одновременно ремонтировались танки, так как фронт был совсем рядом и приближался с каждым днем. Сказывалось непродуманное ошибочное решение. Ставки Верховного Главнокомандования о взламывании оборонительной линии противника на Юго-Западном фронте. Ведь зимой сорок второго не имелось реальных сил и средств, чтобы воплотить з жизнь идею быстрого разгрома такого мощного врага, как гитлеровский вермахт. В мае был потерян Крым, сдан Харьков. Немец рвался к Сталинграду, оккупировал Донбасс. Завод оборонялся. Начальником штаба военно-воздушной обороны был назначен двадцатишестилетний И. Т. Борисенко, ныне здравствующий очевидец тех лет. Свидетель обороны и второй эвакуации завода.

Иван Тимофеевич вспоминает: «В апреле сорок второго из резерва главнокомандования фронтом для охраны завода откомандировали зенитно-артиллерийский дивизион. У нас было четыре батареи. В основном сотки. Дальномеры. Имелась пулеметная рота женского персонала. Пулеметы устанавливали на турелях и во время ночных налетов вражеской авиации женщины «слали» противнику очереди свинца. Сбивать самолеты не сбивали, но отпугивать отпугивали.

Кроме зенитной обороны, для спасения жизни заводчан, соорудили укрытия, так называемые щели. Это — канава, покрытая накатником. В ту пору начальником электроцеха был Филипп Акимович Пастушенко. Благодаря его инженерам и рабочим, смонтировавшим электродиффузоры, звук сирены, возвещавший о приближении «мессеров», был слышен даже на Паркоммуне. Там, где сейчас находится мартеновский магазин, была шестая кочегарка. Однажды, во время ночного налета, в нее попал снаряд, раскурочивший оборудование. Погибли пятеро рабочих. Чугун, который бесперебойно производил завод, давался не только потом, но и кровью. Металл шел в Сталинград, где разворачивались основные боевые действия. Алчевский металлургический завод оставался единственным действующим на Украине, а железнодорожная станция Алчевск была последней, незахваченной немцами. Здесь разгружалась военная техника…».

10 июля

Стратегия гитлеровского главнокомандования летом 1942 года сводилась к тому, чтобы разгромить наши войска на юге, овладеть районом Кавказа, выйти к Волге, захватить Сталинград, Астрахань и тем самым создать условия для уничтожения СССР как государства. На защиту Донбасса не хватало сил. Войска, обороняясь, отступали. Второй фронт, обещанный союзниками, все еще не был открыт.

Город жил и готовился к встрече с врагом. Алчевску повезло. Его не обстреливали из прямоствольных орудий. Позже он будет оккупирован «тихо», без особых боевых операций. А пока, 10 июля, завод был остановлен вновь. Теперь уже на долгие месяцы военного лихолетья. Началась срочная эвакуация людей и самого ценного оборудования. То, что не успели демонтировать, решено было…. взрывать. Не все специалисты были согласны с этим решением, но все-таки план разрушения завода был выполнен. Врагу не осталось ничего.

Эвакуационные эшелоны по ростовской железнодорожной ветке мчались вглубь страны, в ее тыл. Вспоминает И. Т. Борисенко: «Настали самые тяжелые дни. Завода не стало. Эта мысль все время жгла сердце. Я был против взрыва и без боли не мог смотреть на некогда живой, а теперь превращенный в безжизненное железо завод. Последний эшелон уходил на восток. Под градом авиабомб мы километр за километром пробирались мимо линии фронта. Вместе со снарядами немцы сбрасывали с самолетов продырявленные бочки. Во время бомбежки они с ужасающим свистом летели на составы. В районе Зверево (Ростовская область), после налета вражеских самолетов, мы потеряли эшелон людей. Около трехсот человек. Погиб весь саперный батальон. Это была жуткая картина. Смерть пожинала военный урожай. Трудно было сохранить самообладание. Медсестры не успевали бинтовать раненых. На их хрупкие девичьи плечи свалилась невыносимая тяжесть. Видеть смерть, кровавые обезглавленные, искалеченные человеческие тела и не терять при этом рассудка, было подвигом…

15 июля нас бомбили под Батайском (пригород Ростова), а 27 мы узнали, что Ростов был взят».

…В уральских городах под открытым небом на только что выгруженных станках круглосуточно трудились люди. Тыл работал на фронт, на победу.

…31 января 1943 года была окончательно разгромлена южная группа немецких войск, а 2 февраля сдались и остатки северной группы. На этом была полностью завершена величайшая битва на Волге. Успешно наступая, советские войска в марте освободили Ростов и Луганск. Фронт остановился в районе Белого. Спустя пять месяцев, 3 сентября, был освобожден Ворошиловск (Алчевск). В первую очередь из руин стали поднимать металлургический завод. Но это уже другая страница истории. А сегодня скажем доброе слово оставшимся в живых участникам обороны и эвакуации завода. Помянем минутой молчания тех, кто не дожил до этого дня.

Послесловие

К сожалению, мы не смогли проиллюстрировать этот материал фотоснимками. Но мы знаем, что до 1953 года в заводском архиве хранились фотографии, сделанные заводским фотографом Ивановым. Возможно, у кого-то из горожан остались фотосвидетельства тех лет. Редакция была бы благодарна за оказанную помощь, как благодарна Ивану Тимофеевичу Борисенко за воспоминания о той далекой военной поре.

О. Негребецкая.

Негребецкая О. Люди гибли за металл / О. Негребецкая // За металл. – 1992. – 10 июля – С. 3.