Андрей Андреевич Ямковой:

полвека с Алчевском

В 40 километрах от Умани, при ручье Кондареве, впадающем в речку Синюху раскинулось большое и старое село Подвысокое, принадлежавшее в незапамятные времена польскому графу Станиславу Владимировичу Потоцкому, полученное им в наследство от своего отца Владимира Потоцкого, который также унаследовал его в 1800 году от польского магната Станислава Потоцкого, именем которого был назван город Станислав, нынешний Ивано-Франковск. Принадлежали ему и многие окрестные села и хутора. Близ села проходил древний Змиёвый вал, описанный в былинах и сказаниях, который начинался в Звенигородском уезде и тянулся дальше в сторону Подольска. В Подвысоком была старая деревянная Богородичная церковь, построенная еще в 1763 году, а за селом много древних могил, никем не исследованных.

Эти сведения взяты из старых источников. Нам окрестности села знакомы по трагическим событиям минувшей войны. В конце лета 1941 года здесь, в «Уманском котле», попали в окружение и были практически уничтожены 6-я и 12-я армии Юго-Западного фронта, которые насчитывали около 130 тысяч человек. Почти все они навсегда остались в урочище Зелёная Брама, так называется зелёный массив на правом берегу реки Синюхи возле села Подвысокое, или попали в плен. И сегодня здесь ведут раскопки, находят останки воинов и боеприпасы.

В селе Подвысоком 10 января 1924 года родился Андрей Андреевич Ямковой.

Андрей Андреевич Ямковой – Почетный гражданин Алчевска, один из старейших преподавателей ДГМИ, где начал работать более полувека назад, в 1960 году, приехав тогда в наш город и связав с ним свою судьбу.

В его биографии, размещенной на городском портале и сайте центральной библиотеки, говорится, что он «из семьи служащего, отец его работал бухгалтером, а мать была учительницей». В не такое уж далекое время было не принято особенно распространяться о своей родословной. Но мне, конечно, хотелось больше узнать о нем и его семье. Андрей Андреевич был интересен мне тем, что много лет занимался историей Алчевска, краеведением, собирал сведения и писал статьи о многих известных людях, в том числе и семье Алчевских, при его участии выходили первые путеводители по городу, когда я о краеведении еще и не думал. Ведь разница в возрасте у нас была почти в тридцать лет. Я родился в послевоенные пятидесятые, а он уже перешагнул 88-летний рубеж. По сути, мы делали с ним одно общее дело. Но, как часто бывает, особенно нас это не сближало. Мы были, конечно, знакомы, часто встречались в той или иной ситуации, но в гостях я у него никогда не был, как и он у меня, хотя жили мы рядом, можно сказать, в двух шагах… Вот я и решил договориться с ним о встрече, чтобы рассказать о его жизни и сделать эту статью. Несколько раз этот визит откладывался, то праздники, то к нему приходили внуки, то другие дела и заботы… и вот я сижу в его просторном кабинете с книжными полками на всю стену и небольшим столом у окна.

Скажу сразу, что я всегда с уважением отношусь к людям, которые занимаются, если можно так сказать, сохранением памяти. И сам отношусь к их числу. Обычно это бессребреники, преданные своему делу, для которых краеведение не профессия, а призвание и, не побоюсь громких слов, миссия на земле. Они есть в каждом городе или населенном пункте. Со многими из них я встречался в жизни, и знакомства эти оставили добрые и неизгладимые впечатления в моей памяти.

Андрей Андреевич, видимо, почувствовал мое расположение и с увлечением показывал свои архивные материалы, делился интересными сведениями по истории города, рассказывал малоизвестные факты из жизни П. А. Гмыри, над биографией которого он тогда работал, подарив на память несколько буклетов и книг.

Мы разговорились. Скованность и напряжение быстро прошли, видимо, ему тоже хотелось как-то «выровнять» наши отношения. Но вскоре, после телефонного звонка, он куда-то засобирался, сказав, что и мне обязательно нужно пойти с ним. Мое робкое сопротивление не возымело действия и оставалось только подчиниться и следовать за ним. Простившись с его приветливой женой, мы вышли на улицу и направились по старому проспекту в сторону института. Но всю дорогу меня не покидала мысль, что я участвую в каком-то заранее продуманном действии по неведомому мне сценарию…

Здесь я сделаю отступление и расскажу, что успел узнать в разговоре с Андреем Андреевичем о его родословной. К сожалению, за обилием другой информации, не так уж много.

Его дед Куприян Андреевич был из «дворовых» крепостных. После отмены крепостного права землю он не получил. До революции занимался мелкой торговлей. Уже при советской власти, когда на каждого члена семьи выделяли наделы, а у него было двенадцать детей, он стал владельцем большого участка земли, на котором работали все, приумножая хозяйство. Но в 1930 году его раскулачили, а через три года он умер. Андрею Андреевичу было тогда девять лет. В 1935 году, в поисках заработка, семья вынуждена была уехать из родного села, поскольку школу он заканчивал в городе Тальное Киевской, а ныне Черкасской области.

Тальное – небольшое местечко, которое, как и Подвысокое, входило когда-то в «Потоцкое королевство». Здесь захоронена знаменитая красавица Софья Потоцкая, вскружившая голову Потемкину. Правда, на месте Троицкой церкви, где она покоилась, теперь хлебозавод. Значительную часть местечка составляло еврейское население. Но не все они были богатыми торговцами, многие очень бедными, как и другие жители.

В Тальном сохранился замок Петра Петровича Шувалова, который был женат на Софье Львовне Нарышкиной – внучке Софьи Потоцкой. Его старшая дочь Ольга вышла замуж за князя Александра Сергеевича Долгорукова, обер-гофмаршала Высочайшего Двора. Интересно, что ему принадлежали земли и рудник в Головиновке (в районе Михайловки), недалеко от Алчевска, которыми, после его смерти, владела Ольга Петровна Долгорукая, а в наследство от брата ей досталось имение в Мисхоре, где расположен теперь санаторий «Беларусь».

О происхождении своей фамилии у Андрея Андреевича сведений нет. Говорил, что в селе их называли Янчуки, а уже потом Янковые, изменившееся со временем в Ямковые. Он вспоминал, что Ямковым записали его отца, когда выдавали военный билет. Видимо, здесь прослеживаются какие-то польские корни. Ведь местность эта долго была владением Речи Посполитой, и Янчуки – могло быть прозвище детей какого-то Яна, или… его крепостных, в Белоруссии есть даже деревня Янчуки (Витебская область), где многие жители носят эту фамилию. Встречается она и в интернете, где Янчуки пытаются найти свои родственные связи, предполагая, что, возможно, у них общие корни. Хотя, прозвище это могло возникнуть в разных местах, поскольку имя Ян у поляков достаточно распространенное. Андрей Андреевич склоняется к тому, что возникло оно все же от имени помещика. Но среди владельцев имения в Подвысоком Ян не упоминается. Возможно, так звали помещика села Оксановка, того же Уманского уезда, где прежде, как вспоминал Андрей Андреевич, жили его родители, и там теряются корни его предков и разгадка фамилии.

Оксановка известна тем, что в ней родился генерал армии Василий Данилович Черняховский, которому в селе поставлен памятник. В его биографии и удалось найти сведения о прежнем владельце села – помещике Новинском, у которого служил кучером отец И. Д. Черняховского. Среди «дворовых» крепостных Новинского могли быть дед и прадед Андрея Андреевича Ямкового. В воспоминаниях уроженки села П. М. Десятник, записанных в 1949 году, читаем: «Мой отец, как и отец И. Д. Черняховского, как и Данило Черняховский работал у помещика Новинского. Это были крестьяне, которые не имели своей земли и работали у помещика на жаловании. В жалование входило и то, что помещик давал нам хаты, в которых мы жили. Эти хаты так и считались помещичьими, находились на экономии пана Новинского». Но, к сожалению, имя помещика не упоминается, и был ли это Ян, давший основание для прозвища и фамилии, можно только предполагать.

После окончания школы, в 1941 году, Андрей Андреевич подал документы в Харьковский авиационный институт. Тогда многие мальчишки хотели стать летчиками. Но учиться ему не пришлось, началась война… В мае 1942 года он был зачислен курсантом 1-й Московской Краснознаменной военно-авиационной школы связи, которая находилась тогда в г. Сызрань (в эвакуации). Окончил ускоренный 5-ти месячный курс обучения и в звании сержанта был направлен на Карельский фронт, где воевал до конца войны. После Победы продолжал службу в Азербайджане и на Дальнем Востоке. Демобилизовался в мае 1950 года и поступил на исторический факультет Киевского государственного университета им. Т. Г. Шевченко, который закончил с отличием в 1955 году. Потом была аспирантура (1958 г.), работа заведующим Памятником-музеем освобождения Киева, а также помощником проректора Киевского государственною университета по заочному и вечернему обучению. Потом был Алчевск.

Мы уже подходили к зданию горно – металлургического института, миновав старый бульвар с поблекшими от времени домами сталинского ампира. Был выходной день, и я не очень понимал, что мы будем делать в институте. Студентов здесь действительно не было, но нас ждали. На кафедре, в небольшой аудитории, где Андрей Андреевич проработал пятьдесят лет, нас радостно встретил Ювеналий Иванович Егоров, его ровесник, хотя они часто спорят, разумеется, в шутку, кто из них старше. Но, все же, Андрей Андреевич родился на несколько месяцев раньше. Оба они, несмотря на годы, продолжают работать, являясь ветеранами не только образования, но и войны, и труда…

После теплой и доброжелательной беседы друзья-ветераны увлекли меня с собой на улицу и, за разговорами, я не заметил, как мы оказались в уютном кафе «Челентано» на старой площади. Но, видимо, «Челентано» тоже входило в их планы. Нетрудно было заметить, что их тут хорошо знали. Кафе находилось по пути из института домой и бывали они тут уже не раз. Приветливая девушка быстро приняла у них заказ и вскоре на столике появились салаты, легкие закуски и… что-то еще, правда, в разумных пределах. Я не ожидал такого «легкомыслия» от уважаемых профессоров, и с удивлением наблюдал за ними, но видел перед собой не почтенных старцев, а… озорных мальчишек. Разговор приобрел более непринужденный характер. Правда, я пытался что-то еще записывать, но половину из этого разобрать потом не мог. И после первой рюмки коньяка вообще отложил тетрадь в сторону. Так что не берусь в подробностях передать, о чем мы говорили, воспоминания об общих знакомых сменялись экскурсами в историю. За это короткое время я успел «побывать» на Карельском фронте и на Дальнем востоке, где Андрей Андреевич продолжал службу после войны, и «встретиться» с Никитой Сергеевичем Хрущовым, с которым ему приходилось общаться в период работы в музее освобождения Киева. Ювеналий Иванович вспоминал родной Тбилиси, послевоенный Берлин и Москву 30-х годов…

Вышли мы из кафе в заметно приподнятом настроении, но, все же, не от выпитого, а волнующих нас тем, продолжая еще о чем-то говорить, привлекая внимание случайных прохожих. Они проводили меня до поворота улицы, где мы распрощались, и, также о чем-то разговаривая, пошли в сторону проспекта. А я еще долго стоял и смотрел им вслед…

Помещая эту статью в газете, пользуюсь возможностью, чтобы поздравить их и всех ветеранов с праздником Победы, пожелать им здоровья и долгих лет жизни.

Ю. Белов

Вечерний Алчевск. – 2012. – № 19. – 9 мая. – С. 4.