Наш первый долг – служить обществу
…Они и сейчас не очень охотно вспоминают о том времени, когда, выполняя свой солдатский и – гражданский! – долг, участвовали в ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы: больно и обидно. Обидно за подорванное здоровье, разрушенные семьи, за то, с каким трудом приходится ликвидаторам по сей день добиваться положенных им выплат.
Договариваясь о встрече с членами городской общественной организации «Союз «Чернобыль», я предполагала, что время примирило их с прошлым, заботы и суматоха сегодняшних дней приглушили в памяти яркость воспоминаний. Но нет. И через два десятка лет чернобыльцы помнят каждый свой день пребывания в зараженной радиацией зоне.
Оба мои собеседника – Александр Шариязданович Темиров и Александр Николаевич Ваничкин – познакомились уже в Чернобыле, осенью 1986-го, куда попали, получив повестку из Алчевского военкомата, в тот призыв набирали водителей грузовых машин. А. Темиров до того, как вновь надеть солдатскую форму, добросовестно трудился в ООО «Коммун-Транс», его земляк А. Ваничкин – в автотранспортном цехе металлургического комбината.
О масштабах произошедшей в апреле 86- го трагедии к тому времени было хорошо известно, однако полноценной, правдивой информации отчаянно не хватало. Гражданским в общем-то людям, давно уволенным с воинской службы в запас, пришлось столкнуться с невидимым, но очень коварным врагом – радиацией. Большинство имели о ней самые общие представления, далекие от действительности.
«Разрешенная» сверху доза составляла 25 рентген, но никто из нас не знал, сколько получил на самом деле», – рассказывает А. Темиров. Отсутствие необходимых знаний, как вести себя в очаге поражения, и элементарного инстинкта самосохранения приводило к тому, что ликвидаторы «зарабатывали» лишние рентгены.
– Вместо положенных трех минут трудились по двадцать, а то и полчаса. Для нас чувство долга являлось определяющим – надо, значит, надо! Работали там, куда посылали, – добавляет Александр Ваничкин.
А работа была разной: очищали территорию, оббивали цементное покрытие в подвальных помещениях 3-го блока, освобождали его крышу от графита, подчищая лопатами углы, где не могла пройти радиоуправляемая японская техника, убирали в машзалах, делали дезактивацию подземных помещений, на своих плечах выносили радиоактивный мусор… Это уже потом оба Александра пересели на машины, на привычное водительское место. У Темирова за плечами 24 выезда на ЧАЭС за месяц, у Ваничкина – 30 выездов и пробыл он в зоне радиационного поражения вдвое больше – 64 дня. В те тревожные сутки никто особо не задумывался о последствиях пребывания в 10 – или 30-километровой зоне, хотя и понимали: так просто не обойдется, аукнется обязательно.
он в зоне радиационного пораже-
ния вдвое больше – 64 дня. В те
тревожные сутки никто особо не
задумывался о последствиях пре-
бывания в 10- или 30-километро-
вой зоне, хотя и понимали: так
просто не обойдется, аукнется обязательно.
Так и случилось.
Так и случилось.
-Я вернулся из Чернобыля в декабре, – продолжил рассказ Александр Николаевич, – а в январе уже возникли проблемы с давлением, медики запретили крутить баранку. Хорошо, что за плечами была и другая специальность, перешел в механики.
Жизненные коллизии примерно одинаковы у всех, побывавших на разрушенной взрывом атомной электростанции, – смена работы, инвалидность, больничные койки…
– Изменилось многое и в нас самих, во взглядах на жизнь, взаимоотношениях с людьми, – добавляет присоединившийся к беседе Владимир Иванович Иванов. Он побывал на ЧАЭС в 1988-м, его часть демонтировала остатки пульта управления 4-го блока станции, сносила дачные постройки в районе Припяти, закапывая их в «могильники» и засыпая песком.
Вот уже почти два десятка лет все они еженедельно собираются вместе с другими ликвидаторами, чтобы пообщаться, морально поддержать друг друга, обменяться новостями, проанализировать изменения в законодательстве, представляющими интерес для чернобыльцев, как принято называть эту льготную категорию граждан. «Союз «Чернобыль» объединяет сегодня около семи десятков человек, возраст которых колеблется от 44 до 66 лет.
Несмотря на явные, неоспоримые заслуги, причем не только перед украинским народом, они по сей день выясняют отношения с правительством, Пенсионным фондом Украины, своими предприятиями, добиваясь справедливого, правильного перерасчета и выплаты пенсий, пособий. Государство так и не профинансировало сполна долги перед ликвидаторами, заплатившими непомерную цену за укрощение вырвавшегося из повиновения мирного атома. И все-таки, доведись им вернуться в прошлое, они вряд ли поступили бы иначе: «Кому-то ведь надо было все это делать… А если не мы, то кто же?!». Свой долг чернобыльцы выполнили.
Ирина Еремина.
Еремина И. Наш первый долг – служить обществу / Ирина Еремина // Огни. – 2009. – № 50. – 16 декабря. – С. 4