Десантник Владимир Кругликов

«Мужество — это не мода, скорая, быстротечная,

Мужество — суть мужчины.

Прочная, долгая, вечная.

Если зернышко смелости

С почвой подружится,

Вызреет в пору смелости

Зернышко колосом мужества». (Фазу Алиева)

Готовя очерк о Владимире Кругликове, я больше всего боялся повториться, опасался схожести с ранее написанными другими материалами о воинах-интернационалистах. Но судьбы «афганцев», живых и мертвых, в той, теперь уже прошедшей для вас войне, оказались настолько похожими, начиная с первых шагов по земле, со школьной скамьи и кончая последним героическим делом, последней точкой в их ратном труде, что уйти от этой схожести едва ли удастся. Видимо их жизни, военные судьбы слились в одну и оказались одной общей, переплетенной героизмом и болью, радостью возмужания и тяжкими страданиями.

«Мои родные!.. Нашел листочек и пишу Вам. Я в командировке. Когда снимут с точки, не знаем, может, будем до зимы…

Мамочка, меньше переживай, а то вернусь и не узнаю тебя. Если увидишь моего мастера Павла Ивановича привет ему. Целую. Володя. 19.10.82 г.»

В родной дом это письмо пришло уже после гибели Володи и было написано им за день до роковой черты, за которой лишь остается память о человеке. Из тяжкой и драгоценной стопки писем Володи вместе с его мамой Марией Ивановной мы отложили несколько. В этих письмах ее сын и наш современник.

Он у меня герой, говорила мать солдата. Да, она не готовила сына к смерти. Она готовила его к честной жизни, где все должно называться своими именами: порядочность – порядочностью, ложь – ложью, честность – честностью. Он Володя и вырос таким: не прятался за спины других, не лгал, ни себе ни другим, не обходил настоящую мужскую работу.

«Мои дорогие, опять я связан с Афганом, но теперь буду жить в Союзе, в Пяндже, а туда будем вылетать вертолетом. Теперь мы готовы к любым боям и неожиданностям. Пока ничего не пишите мне…»

«Здравствуйте, родные. Я жив и здоров. Все идет нормально. Хлеб даром не едим. Только здесь я понял цену ему и не могу смотреть, когда им разбрасываются. Здесь весна. Продолжаем загорать…Бывает очень жарко…»

На обратной стороне конверта рукой солдата: «…Здесь я понял цену хлебу».

«Мамочка, меня с заставы направили в десантно-штурмовую группу. В десантниках нелегко, но мне приходилось и трудней. Если найдете мазь от комаров, вышлите. Они нас заедают в горах. Мы так скучаем по кроватям, матрацам и подушкам. Для нас ничего нет лучшего, чем кровать и спокойная ночь…»

«Ты знаешь, мамочка, в горах уже распустились маки – большие и красивые. Все горы красные от маков, как кровью залиты. Правда, здесь бывают также времена что забываешь даже число и месяц…»

На конверте рукой Володи «все горы красные от маков…»

«Мама, не заболеть бы болезнью Боткина. Опасная штука. Кто болеет, отправляют в Союз, а после выздоровления сюда снова. А я уже не помню, когда был в Союзе. Только смотрю издали на зарево над горами ночью. У нас света нет и все хорошо видно. Вдали яркое небо над Родиной. Где-то там и ты, мама. Выслать фото не могу, запрещено фотографироваться…»

На конверте с обратной стороны приписка: «Скучаю по Родине, смотрю на нее только ночью».

«Писать о своей службе не имею права. Знай, что она пошла мне на пользу. Самое главное, я понял цену хлебу и жизни…»

Короткая биография Владимира Ивановича Кругликова: окончил восемь классов средней школы № 8, затем ПТУ № 40 по специальности арматурщик – газоэлектросварщик. Работал в управлении «Доменстрой», откуда был призван в ряды Советской Армии. Служил в пограничных войсках, затем десантные войска в Афганистане.

Так мало прожил этот рабочий парнишка, а уже успел получить образование, специальность, солидную трудовую книжку. Уже имел и Почетные грамоты дирекции СПТУ № 40, и администрации треста «Коммунарскстрой» за хорошую учебу, активное участие в общественной жизни, успешное прохождение практики. В свободное время упорно занимался автомобильным спортом.

Встречаясь со многими людьми, хорошо знавшими Володю, я задавал всем неизменный вопрос: чем он, такой обычный и необычный человек, проживший всего 20 лет, оставил добрый след в людских душах? И получал в разных формах один и тот же ответ: характером, твердой жизненной позицией, стремлением служить людям, жертвовать собой во имя других.

Мастер производственного обучения СПТУ № 40 Павел Иванович Сокол, тот самый, которому Володя в последнем письме передавал привет, говорил: «Вечно Володя куда-то спешил, энергичный, бойкий, он хватался за любое дело. В характере его мне нравились целеустремленность и доброта».

Классный руководитель по училищу Валентина Андреевна Сорока: «Ему ни о чем не надо было напоминать. Он был обязательный человек. Товарищам готов был отдать все…»

Первая учительница Володи Клавдия Никитична Полупанова: «Когда в первом классе читали по букварю, Володя изо всех сил старался прочесть лучше всех. Уже тогда у него проявлялся характер».

Организатор по внеклассной работе школы № 8 Эмма Евгеньевна Еремина: «Никто, конечно, не мог предполагать, что Володя станет таким человеком, но воли характера ему было не занимать и дисциплины тоже. Если бы спросили, что же главное в нем, я бы ответила – чувство долга, доброта».

Во многих боевых операциях принимал участие десантник Владимир Кругликов: по уничтожению в горах складов противника, спасению окруженных бандитами товарищей, ходил и в рукопашную с «духами». Приходилось десантироваться и в зной, и в холод, в кромешной тьме на крошечные пятачки среди ущелий, под обстрелом.

21 октября 1982 года группа десантником, в составе которой находился Владимир, была окружена «духами». Шел тяжелый бой, многие его товарищи ранены. Кому-то надо жертвовать собой, прикрыв отход десантников, иначе погибли бы все в западне. Он остался, дрался до конца, ценою собственной жизни спас остальных. Помощь немного не подоспела.

Перед последним боем Володю видел его боевой товарищ Юрий Устимович. Его рассказ по-солдатски скуп: «Мы шутили, говорили о разном. Ничто не предвещало беды…Я ушел к вертолету, и мы расстались, а через несколько часов на руках принесли окровавленного солдата с пулевым ранением в грудь. Лишь по широкому ремню на брюках я узнал Володю…»

28 апреля 1989 года, 14 часов…Торжественная линейка в зале-музее средней школы № 8… не шелохнутся шеренги учащихся. В тишине звучат слова: «За мужество и героизм, проявленные при исполнении интернационального долга в Республике Афганистан, наградить Владимира Ивановича Кругликова орденом Красной Звезды (посмертно)». Почти не слышу сказанных слов. Все мое внимание обращено к худенькой фигурке матери Володи – Марии Ивановне. Вижу ее неслушающиеся руки, берущие награду. Никому не понять горе матери, потерявшей сына. Ничем этой потери не заменить. Но хочется хотя бы на секунду согреть ее сердце. Пусть помнит, что мы с ней в ее скорби, и пусть гордится, что воспитала сына настоящим человеком, солдатом.

Рядом со мной Николай Василенко – первый из 28 выпускников школы, проходивших воинскую службу в Республике Афганистан. По его мужественному лицу катятся слезы и он не стесняется их. Мария Ивановна была его классным руководителем, переписывалась с ним, спрашивая, не видел ли он на афганских военных дорогах Володю. Уже после смерти сына она однажды сказала Николаю, что неуютно лежит Володя, сам, без товарищей. В те годы «афганцев» старались хоронить подальше от глаз людских. И тогда Василенко Николай посадил на могиле Володи березку, такую же, как на остальных могилах воинов-интернационалистов.

Заканчивается торжественная линейка. 5 «А» классу присваивается имя Владимира Кругликова…Наступает минута молчания. В тишине я стоял и думал о том, что ничто в мире не вечно. Одна лишь память. Она как вечный зов, как преодоление времени, преодоление смерти. В этом нравственное значение. Будем ценить и взвешивать данную нам жизнь под мирным небом на минуты и секунды так, как ценили бы ее солдаты. Если бы им дано было ныне воскреснуть из пламени войны.

Геннадий Тараненко, внештатный корреспондент

Тараненко Г. Десантник Владимир Кругликов / Геннадий Тараненко // Из личного архива Ф. Ф. Голофаева