Маргарита Солод:
«Просто надо любить…»
Мы только что отметили День города и за время праздников не раз повторили: «Алчевск – это мы».
Так и есть. Судьба города состоит из тысяч людских судеб, неразрывно связанных с Алчевском, переживших вместе с ним разные времена, наполнивших его своей любовью. Одна из таких людей – Маргарита Викторовна Солод. Многие знают ее как хранительницу очага интересной и талантливой семьи: Николай Андреевич Солод – многолетний директор детской художественной школы, дочь Наталья и внуки унаследовали его дарование, а младший внук, Артем, оказался еще и очень способным музыкантом. А жена, мама и бабушка все больше оставалась за кадром. Между тем она из тех алчевцев, чья жизнь тесно связана с городом. И первые его станицы, как у всех детей того поколения, написаны войной. В 1941-м Маргарита была совсем маленькой, но все сохранилось в памяти.
— Когда в 43-м начали восстанавливать завод, мамы дома практически не было: она смену отработала и — на восстановление дорог, — вспоминает Маргарита Викторовна. — Вторая, третья, четвертая смены… На следующий день домой не приходила, они там и спали. Потому и подняли город. Мигом подняли!
Нам-то, детям, и рассказывать – объяснять ничего не нужно было — все сами пережили, прочувствовали. Голод страшный, есть нечего было. В садики нас всех поотдавали, потому что там кормили. А на выходных — голодные лежали.
— На ваших глазах ведь и город восстанавливался?
— Мы приехали из эвакуации (из Казахстана) в дом на улице Кирова, напротив городской бани. Однажды я услышала с улицы непонятный стук. Выглянула в окошко — немцев пленных ведут. Они отстраивали ими же разрушенный город. Проложили узкоколейку, шедшую от завода в Перевальск. Худые, изможденные — как и мы, всем есть было нечего.
Удивительное дело, но, несмотря на то, что у многих здесь погибли родные и это же они, эти немцы, уничтожали наш город — им сочувствовали многие взрослые. Помню, бабуля моей подруги напечет из крапивы оладушек и посылает нас отнести работающим немцам: «Вы дома, возле родителей, а они здесь одни». Несем, сами плачем — есть-то хочется, но не тронув, подходили к немцам и раздавали напеченное до единого. Моя мама передавала кусочек хлеба отнести немцу: «Рита, вон там ближний стоит, работает у дороги — такой худой. Иди, поделись с ним». Они же убивали нас, бомбили город сжигали людей — а не было злобы…
— Не было, хоть и жили очень трудно?
— Трудно. Не было мыла — вши заедали просто. Зола — на вес золота, чтобы голову помыть. И нас предупреждали — за черту города, а по сути за наш дом, гулять не ходить. Тогда ДК Химиков нам, детям, казалось, находится так далеко!
Сразу за нашим домом начиналось поле. Казалось тогда, ДК химиков так далеко находится! Уже за полем — огороды. Что интересно — никто ни у кого не воровал, хотя никаких заборов не было. В детстве так наелась фасоли — до сих пор не переношу ее запах… Из кукурузы мамалыгу бабушка варила — став взрослой, пробовала варила сама — такой вкусной не получалось.
Когда наш завод заработал в полную мощь — а слава о нем гремела далеко за пределами Союза — опасную узкоколейку на насыпи заменили на асфальтовую дорогу на радость всем. И все мы от мала до велика радовались и следили за процессом любой стройки нашего города!
В 53-м мы получили квартиру на улице Калинина. Однажды заехал в наш район бульдозер и стал разравнивать территорию. На наши детские вопросы водитель не отвечал, но родители дружили с дядей Леней (главным архитектором города Леонидом Федосовым), и я узнала, что у нас будет проспект Мира. Как я прилетела в школу с этой новостью!
Дома вдоль дорог вырастали настолько быстро, что казалось — только глянул, уже и новый дом появился! Какие красивые лавочки поставили, никто их не ломал — для всех это было радостью. По вечерам на одну из лавочек выходил мужчина-гармонист и под его музыку постепенно стали собираться люди: потанцевать и пообщаться, пары прохаживались под ручку, одевались нарядно.
Каждое новое здание, проложенная улица вызывали невероятно радостный ажиотаж — это было надеждами мирного будущего, бесповоротного окончания страшных лет войны. Построили красивую СШ № 15, ДК строителей. Радовала новость, что в конце города планировали построить театр (до войны был деревянный театр, но он сгорел).
Главным центром развлечений для нас был кинотеатр «Металлург», куда мы сбегали с уроков. А невдомек было, что учитель видит из школьного окна, как мы из третьей школы переходим дорогу и заходим внутрь… Но нас не ругали, представьте! Наоборот, ставили перед всем классом, и мы в подробностях пересказывали просмотренный фильм.
— Когда пошли первые троллейбусы, наверное, ликовал весь город?
— А как же! В конце мая 54-го появились первые троллейбусы — говорили, что их буквально перехватил из Луганска или Донецка Петр Гмыря (за ночь были протянуты троллеи где по столбам, где по деревьям — главное, что отчитались о готовности города принять троллейбусы, чтобы пустить первыми в области). Я при Петре Арсентьевиче поступала на работу в лабораторию, он мне очень нравился, рисковый был человек, другими людьми жил. Он всегда Белка меня называл (я беленькая была), говорил: «Белочка, горжусь вашей династией». У меня и сестра, и дед, и прадед, отец и мама — все работали на заводе. И сама была в передовых и на доске почета не раз бывала. Гмыря понятно, почему вошел в историю — просто он жил городом.
Патриотизм тогда зашкаливал. Такими были наши родители и так они воспитывали нас, развивая личную чистоплотность, честность, порядочность, высокую мораль, трудолюбие и желание выполнять свою работу хорошо, на совесть.
У меня было хорошее детство. Тяжелое, но настолько хорошее и интересное! Книга для меня была самым большим подарком. Как радовались открытию библиотек, книжного магазина! Дружили больше компаниями, чаще по интересам. Учитель для нас являлся безусловным авторитетом — примером для подражания. И то, что все мы в то время были скромно и одинаково одеты, вовсе не обезличивало, напротив — ничто не отвлекало от проявления в тебе любых достоинств, будь то личные качества или таланты. Человек был, как на ладони.
Мы любили заниматься в самодеятельности, пели, танцевали. Были добрые все, хоть и пережили лихолетье. Не было злобы. Все много работали, но не жаловался никто, все как-то делалось радостно. Мы все понимали, что перенимаем от родителей рабочую эстафету на благо нашей Родины, нашего города.
— А как вы из рабочего класса в филологи перешли?
— Шесть лет проработала на металлургическом заводе. А когда сыну пришла пора идти в детский сад, я пошла туда работать. Как с маленькими интересно! Прекрасная была пора. У меня в ясельной группе детки никогда не плакали, когда брала их на руки.
Потом закончила университет, пять лет отдала школе, больше 30 лет преподавала в ДГМИ. В общей сложности — ровно 50 лет трудового стажа имею. Мне везде нравилось! Свою работу нужно любить. Тогда все хорошо будет.
И вообще — нужно любить. Это самое главное. Людей. Город. Понимать, что он — твой, что в городе — ты у себя ДОМА. Что все вокруг — это лично твое. Достояние. Чтобы было потом кому передать результаты своего труда. К примеру — мой сын построил СШ №4 и ее открывал, и в ней учился уже мой внук. Это так здорово!
Марк Терещенко
Фото аз архива М. Солод
Огни. – 2019. – № 38. – 20 сентября. – С. 4.