На таких держался и держится род человеческий

К 100-летию со дня рождения П. А. Гмыри

Чем старше, а значит, мудрее становится человек, тем совсем иначе он смотрит на многие вещи. Память Виктора Васильевича Щебетовского цепко хранит события давно минувших дней. Несмышленым четырехлетним малышом переехал он вместе с семьей в наш город из Краснолучского района и живет здесь уже более семи десятков лет.

В крепкой рабочей семье росли шестеро детей, которых родители с детства приучали к труду, воспитывая собственным примером: мать занималась хозяйством, а отец работал машинистом в паросиловом (сейчас это теплосиловой) цехе металлургического завода. О такой же профессии мечтал и его средний сын, Виктор. Но судьба распорядилась иначе.

Подвижный и сообразительный, он с удовольствием постигал школьную науку. Бегал со сверстниками на занятия в различные кружки, танцевал, рисовал. Многими талантами одарила его матушка-природа и одним из главных – талантом общения. Прижилось у нас заморское слово – коммуникабельность, а пару десятков лет, тем более полвека назад сказали бы просто – общительный человек. Благодаря ей, этой самой общительности, друзей у Виктора было немало: легкий характер, веселый нрав притягивали к нему людей.

– Подростков у нас на Старой колонне было много, крепко дружили между собой. Но лучшим другом всегда считал Гену Гмырю, сына директора метзавода, – воспоминания уносят В. В. Щебетовского в далекие предвоенные годы. – Хорошо помню, каким хлебосольным и радушным хозяином был Петр Арсентьевич. Ну кто я для него? Так, босоногий мальчишка, один из приятелей сына. Но сколько раз, приезжая домой на обед, звал он и меня за стол! Сначала я, конечно, отказывался, неудобно было – семья-то непростая, директор завода все-таки. Робел, одним словом. Только умел Петр Арсентьевич улыбнуться как-то по-доброму, словцо приветливое сказать, и робости как не бывало. И об учебе расспросит, и за проступки пожурит. Так что почитал я его за родного человека, вторым отцом считал.

…Прошли годы, прежде чем В. В. Щебетовскому довелось вновь встретиться с кумиром своего детства. Уже отгремели последние залпы второй мировой, позади осталась служба в армии, когда решил Виктор Васильевич вернуться в родной Алчевск, тогда еще Ворошиловск.

– Куда ж идти работать, как не на метзавод? Тут отец трудился, тут и для меня дело найдется, – рассуждал вчерашний солдат. И оказался прав. Пригодились его молодой задор да энтузиазм, охочие до работы руки.

Сначала был механический цех, а после обстоятельного разговора с П. А. Гмырей, к которому обратился за советом В. В. Щебетовский, устроился он во второй толстолистовой, участвовал в строительстве стана-2800. С тех пор много воды утекло, уже почти тридцать лет Виктор Васильевич на заслуженном отдыхе, однако до сих пор с волнением говорит о тех временах:

– До войны у нас выпускали только сортовой металл. После эвакуации оборудование цехов завода, в том числе прокатные станы, так и остались на Урале, в основном в Челябинске. А когда начали восстанавливать завод – старый мартеновский цех, доменные печи, – Петр Арсентьевич уже тогда стал мечтать о том, чтобы у нас появились новые производственные мощности. Тем более, что в стране возник огромный спрос на листовой прокат. К счастью для всех нас, мечты эти сбылись, и 4 ноября 1955 г. в торжественной обстановке был прокатан первый лист.

Позабылись многие имена участников этого события, коллег, а вот общий настрой, праздничное ликование – Виктор Васильевич помнит отчетливо. Более четверти века проработал он в ТЛЦ-2, отсюда и на пенсию с почетом проводили.

…Когда договаривались о встрече с ветераном труда, он несколько раз подчеркнул: «Не о себе хочу рассказать, а вспомнить добрым словом Петра Арсентьевича Гмырю, так много сделавшего и для завода, и для алчевцев. На таких, как он, держался и держится род человеческий. Светлая ему память…

Ирина ИВАНОВА.

Вызывать Зураба Церетели? Неужели самим слабо?

Споры о культурной и эстетической ценности работ эпатажного российского скульптора ведутся давно и не думают утихать. Новейшее искусство по обыкновению не трогает ни ум, ни сердце, а самые сильные эмоции, которые оно вызывает, – это отвращение или, в лучшем случае, ироническая улыбка. Лицезреть такое, предположим, на улицах родного Алчевска как-то непривычно. А что делать?

Согласитесь, прекрасная идея – установить памятник или бюст человеку-легенде П. А. Гмыре. Объявили конкурс, определили размер денежных премий победителю и призерам. Однако никто (это в нашем-то городе, где талантам жителей не устаешь удивляться?) не откликнулся. Конкурс объявили повторно, но и это не дало абсолютно никаких результатов.

Следующий шаг – ходатайство на ОАО «АМК» с предложением провести конкурс по цехам. С первой попытки итог – нулевой. Правда решен вопрос восстановления мемориальной доски по ул. Ленина.

В ближайшие дни, как сообщили в главном управлении городского хозяйства и инвестиций, намечена очередная рабочая встреча с представителями меткомбината. Может, удастся привлечь внимание и заинтересовать желающих увеличением размеров премий. К тому же сроки поджимают: до 10 декабря – намеченной даты установки и торжественного открытия – времени осталось в обрез. А кроме определения эскиза-победителя необходимо еще и изготовить скульптуру. В числе наиболее вероятных исполнителей – металлургический комбинат. Если же в качестве базового материала выберут бронзу, придется обращаться в Луганск.

В этой истории откровенно радует одно: денег на приезд господина Церетели мы и всем миром не соберем. Так что остается только надеяться на свои таланты, рядом с которыми может померкнуть любая сумасшедшая фантазия авангардистов. Неужели слабо?

Наш корр.

Огни. – 2005. – № 43. – С. 4.