Слышишь, прадед? Видишь, прадед?
22 июня – день с трудной биографией. Десятилетия спустя это чувствуют даже те, кто родился, когда Великая Отечественная осталась далеко позади. Иначе быть не может, потому что нет среди нас человека, который не был бы связан с той войной. Она задела всех – кого прямым попаданием, кого на излете. Но это боль, которая передается из поколения в поколение вместе с фотографиями фронтовиков – вернувшихся героями или геройски погибших.
Алексею Калеберде достаточно перелистать любой учебник истории, чтобы снова подумать о своих фронтовиках. Оба прадеда оказались там, где было страшнее всего, где недостаточно было просто храбрости — требовался именно героизм. Беззаветный, нерассуждающий. Когда человек совершает подвиг просто потому, что по-другому невозможно. Один прадед погиб на Курской дуге, второй — при обороне Севастополя. Они не вернулись с войны. Но остались со своими близкими. Так следует сказать потому, что в семье всегда их помнят, гордятся, хранят их фотографии. Леша с детства знал о том, что его прадеды — герои, и сегодня говорит: «Это наша слава». Так можно сказать и потому, что в семье было еще два поколения военных: дед Алексея — ракетчик, отец после военного училища служил в пехоте. Два — до поры до времени… Маленькому Леше тоже очень нравилось все, что связано с армией — иначе с потомственным солдатом и быть не могло. Тем более, что папа воспитывал сына по-военному строго, требовал порядка, ответственности, дисциплины — как знал, что придет время и это очень пригодится… Но воспротивилась мама: хватит уже военных в семье!
Алексей стал шахтером — в его родных Ровеньках очень популярная специальность. Спокойной и безопасной ее тоже не назовешь. Но ему нравилось мужское дело, основательное и уж совершенно точно нужное. Он не собирался ничего менять. Даже тогда, когда в телевизоре заскакали на дымящемся майдане «протестующие»: был уверен, что это там и останется. Не осталось…
И тут уж Алексей долго рассуждать не стал. Ему было понятно, что другого пути нет. Из прошлого на него смотрели прадеды, будто говорили: не посрами! Решение принимал сам, в семье разговоров на эту тему не было. Но оказалось, что решение принимал не только он: придя записываться в ополчение, встретил отца. Он тоже не стал ни на кого взваливать свои переживания по этому поводу. Что тут думать — бывших офицеров не существует… В ряды ополчения вступили два Калеберды Алексей и Валентин.
И это оказалось очень тяжело. Все время быть в тревоге за отца, ждать и переживать, вернется ли сегодня живым… Алексей предпочел перевестись. Тревога не исчезла, но немного отошла в сторону, потеснившись перед каждодневными заботами: надо было учиться новому делу и применять новые знания на практике. Калеберда за четыре года повидал многое, но признается: страшнее всего было не в Дебальцевском котле, не в ходе других трудных и кровопролитных операций. К тому времени уже появился военный опыт. А вот вначале…
— Нас-то всему учили, — вспоминает нынешний командир гранатометного подразделения. — Но, например, стрелять учили по мишеням, а мишени не стреляют в ответ. В бою же в тебя стреляют. Кроме того, мишени — не живые люди, а тут… Пусть противник, а человек. Но… На войне как на войне. На войне как на войне — по этому принципу Алексей Калеберда живет уже четыре года. И изменить пока ничего нельзя. Хочется, чтобы все стало, как прежде — мирно, понятно и спокойно, но ради этого надо идти в бой. Хочется, чтобы не волновались жена и мама — он уже понимает, что ждать труднее всего, но пока не может быть с ними рядом. Рядом с мамой отец, он уже отвоевал, сказал: можно уступить дорогу молодым. Сын по-прежнему в строю.
— Кто-то же должен учить тех самых молодых, — объясняет Алексей. — Вот отец сказал — дорогу молодым, а мы должны помочь им стать солдатами. Нас учили, теперь наша очередь сделать что-то для того, чтобы у нас была сильная и подготовленная армия.
Есть и еще одно, о чем он не говорит вслух: так всегда поступали мужчины. В том числе мужчины его семьи. Они шли в бой, когда нужно было защищать близких, дом, свою землю. Они платили за это даже жизнью. А ведь та война была настоящим адом, но они шли и выполняли свой долг — а как иначе? И рассуждать тут не о чем. Просто он, гранатометчик Алексей Калеберда, потомственный офицер, должен иметь право сказать: ты слышишь, прадед? Ты видишь? Я все делаю правильно? Я ваш правнук и помню, что вы мне говорили без слов, через семьдесят с лишним лет: не посрами!
Варвара Волкова.
Волкова В. Слышишь, прадед? Видишь, прадед? / Варвара Волкова // Огни. – 2018. – 22 июня. – С. 4.