Там не стреляли. Там был невидимый враг
Сегодня Геннадий Сугатов – слесарь-ремонтник участка водоподготовки кислородно – конвертерного цеха ПАО «АМК». А в далеком, трагически памятном 1986-м двадцатитрехлетний парень работал подручным сталевара мартеновского цеха.
Позади была служба в 1980 – 1982 гг. в Венгрии в качестве заместителя командира взвода химической разведки. Дома ждали родители, молодая супруга и четырехмесячная дочурка. Впереди, казалось бы, обычная рабочая июньская смена «в ночь». Но в час его вызвали в диспетчерскую. Там ждали двое с повесткой в руках: «Собирайтесь на учебно – боевые сборы войск химической защиты». В голове тотчас же пронеслось: «Чернобыль!».
Наспех попрощавшись сначала с бригадой, а потом и дома (где уже знали и подготовили рюкзак), в 5 утра Геннадий был в военкомате.
Пути-дороги привели в 25-ю химическую бригаду, где довелось работать по военной специальности, дозиметристом-дегазатором в третьей зоне. Геннадий с сослуживцами проводили обработку техники и личного состава, выезжающих непосредственно со станции. Грязь, вода, летняя пыль – опасных факторов хватало. Хотя, как признается наш герой, «в двадцать три года сильного страха не было».
Водой и реагентами специальную технику (авторазливочные станции) заправляли в Припяти. По словам Геннадия, в очень красивом городе и… оттого еще более жутком в послеаварийном запустении, с брошенными детскими велосипедами на дорожках… Как будто все вышли на час и не вернулись.
На въезде в город стояли патрули, которые, видимо, были призваны не допустить мародерства. Геннадию Сугатову и его сослуживцам выдавали большие деревянные (!) пропуска.
Именно с одной из поездок на заправку и связана самая памятная для нашего соотечественника история. Кто не был в Чернобыльской зоне, может, и не поймет ее, кто был – оценит.
«Мы обычно «зарабатывали рентгены» по 12 часов подряд. Едем из Припяти мимо «рыжего леса» – так мы называли полосу сосняка, которой особенно досталось в апреле. Он был как раз возле большой стелы с надписью «Чернобыльская атомная электростанция имени В. И. Ленина». Этот отрезок все старались проскочить максимально быстро. А тут видим заглохший автомобиль с молодыми солдатами – срочниками. Решили остановиться (единственные за целый час, как сказали парни), взяли их на буксир и потащили. Затем обнялись, попрощались. Что случилось с ними дальше, живы ли они, здоровы ли, не знаю».
Летом 1986-го реактор еще не был укрыт бетоном и «кашлял» по несколько раз в день, радиационная обстановка могла измениться очень быстро. За месяц Геннадий «набрал» дозу в 25 рентген – максимально допустимую по нормам. И был отправлен домой. Все это время он получал среднюю зарплату по комбинату, небольшие чернобыльские суточные. Да еще 300 рублей премии от командования перед возвращением. Вот такая «цена» потерянного здоровья!
Каждый апрель Геннадий Сугатов обязательно встречается с другими чернобыльцами Алчевска. Цветами, возложенными к мемориалу, и поминальной чаркой они чтят память о недоживших до новой весны. Среди них – и друг нашего героя, один из первых пожарников зоны Александр Балычев.
Так уж получилось, что за почти тридцать лет Геннадий Сугатов впервые общается с журналистами. Пользуясь случаем, он передает привет своим друзьям Василию Шухлину, Ивану Есауленко и всем землякам, прошедшим чернобыльскую зону. «Главное, крепкого здоровья. И еще терпения!», – таковы его пожелания в канун памятной даты.
Там не стреляли. Там был невидимый враг // Огни. – 2014. – 23 апреля. – С.4.