Жаркое лето 34-го

Продолжаем публикацию очерков нашего земляка Юрия Семенова, в которых с фотографической точностью запечатлены события, которые были, и люди, многих из которых уже нет.

Воскресенье. Солнце встает рано. День обещает жару. Оно и не удивительно – близится к концу июль 1934-го года.

Алчевский городской рынок. Большая площадь, ограниченная с одной стороны (северной) ул. 1-го Мая, с другой (южной) – ул. Советской. У ограды южных ворот стоит огромная красочная афиша с изображением любимого алчевцами киноартиста Игоря Ильинского с нимбом над головой и костылями в руках на фоне величественного католического собора. Сверху надпись: «Кинотеатр им. Томского. Только три дня. Спешите видеть!!!» И полукругом, огромными буквами: «Праздник святого Иоргена».

Горожане и жители ближайших сел валом валят в широкие ворота. Неподалеку от входа на земле, постелив брезент, разложил свою продукцию шорник, одетый в черную косоворотку с вышитыми цветными нитками васильками. Он зычным голосом зазывает покупателей:

– Берите уздечки, хомуты, деготь!

Поравнявшийся с ним молодой мужчина в белом полотняном костюме с улыбкой заметил:

– Была бы шея, хомут всегда найдется!

Услыхав эту реплику, все вокруг рассмеялись.

В паре метров от шорника сидит пожилой, опрятно одетый китаец в тюбетейке. Взяв одну ярко раскрашенную свистульку из обожженной глины, он извлек из нее громкую соловьиную трель. Тотчас возле него столпились ребятишки. Кто просил показать мячик-прыгунец на резинке, кто отсчитывал 15 копеек за треугольную вафлю со странным названием «Микадо», кто покупал цветные карандаши.

Стремясь привлечь внимание покупателей, китаец время от времени кричал: «Вот оно, вот оно – ночью сработано, днем продаем!». По обеим сторонам широкого прохода разместились прилавки с дарами природы. Продавцы, в основном жители Васильевки, грудами разложили капусту, горки кроваво-красных помидоров, баклажанов, а также яблоки, сливы, початки кукурузы. То и дело бубнили торговки:

– Кому лук, укроп, петрушку?

– Есть сочный, молочный редис!

Тут же идет продажа «на ведро» огурцов, яблок и груш. Куда ни кинь глазом – везде полно народу. Кто пришел купить фруктов и овощей, кто чего-нибудь посерьезней. Здесь же расположена небольшая вещевая толкучка.

То и дело на рынке раздаются голоса лоточниц, выкрикивающих:

– Покупайте папиросы «Беломорканал» и «Пушки».

– А ну, кому молочный ирис, клубничную карамель, медовые пряники!

Вдруг впереди, рядом с пивным ларьком, раздалась брань, послышались крики. Дрались двое пьяных. Среди толпы промелькнула стройная фигура милиционера в белой парадной гимнастерке, и шум стих. Торговля вновь пошла своим чередом. Это и не удивительно: в 200 метрах отсюда – отделение милиции.

Напротив южных ворот – на ул. Советской высился двухэтажный «Дом обуви», в простонародье «обувная фабрика», где принимали заказы на изготовление мужской и женской обуви. И, следует заметить, обувь-таки была приличного качества.

На стороне, обращенной к улице Богучарской, было много магазинов, ларьков, палаток. Здесь торговали одеждой, обувью и игрушками.

В левой верхней части базара, примыкавшей к ул. Шевченко, находились два двухэтажных дома. В первом из их – «Доме одежды» можно было заказать демисезонное или зимнее пальто по цене от 200 рублей и выше, что, естественно, далеко не каждому было по карману.

Первый этаж второго дома занимал магазин «Торгсин» (торговля с иностранцами). В его огромной оконной витрине были выставлены сверкающий мотоцикл «Красный октябрь» стоимостью три тысячи рублей и женский манекен в небесно-голубом шелковом платье модного покроя. Здесь же можно было приобрести за золото и драгоценности лучшие сорта чая и натурального кофе, прикинуть на плечи дорогую меховую шубу, песцовые и куньи воротники, кожаные пальто, шелковые платья и костюмы, приобрести часы различных марок. Выручка шла на закупку за рубежом машин, станков, оборудования для строящихся заводов и фабрик.

Левый верхний угол базара занимало одноэтажное здание «Гастронома». У входящего туда разбегались глаза от обилия выставленных продуктов. С потолка свисали покрытые целлофаном копченые свиные окорока, застекленные витрины встречали разноцветьем шоколадных плиток и конфет, но тогда далеко не каждый их мог купить. Сахар здесь был четырех сортов, в том числе колотый и пиленый рафинад, цена за килограмм доходила до 4-х рублей.

В рыбном отделе были сельди: каспийская, ценою 2,50 за кг, норвежская – 1,50, иваси.

В кондитерском отделе всегда был большой ассортимент тортов, пирожных, печенья, пряников. Но наибольшим спросом пользовались конфеты «Подушечки», из-за их низкой цены – один рубль за килограмм. Рядом, вдоль улицы 1-го Мая, помещение бывшего купеческого лабаза занимал большой промтоварный магазин, дальше шли книжный, скобяной, мясной и овощной магазины.

«Промтовары» особым разнообразием не блистали, но зато там была выставлена для всеобщего обозрения большая радиола с зелёным глазком индикатора настройки, стоимостью 980 рублей. Сумма по тем временам немалая, если учесть, что зарплата жителей была 120 -180 рублей. Только кое-кто из металлургов мог позволить себе такую покупку.

В отделе текстиля было несколько рулонов дорогостоящих драпов и крепдешинов. Хлопчатобумажные ткани: ситец, батист, сатин и др. отсутствовали. За ними, а это происходило 2-3 раза в месяц, женщины с вечера занимали очередь и простаивали в ней до открытия магазина в 8 часов утра. Не лучше обстояло дело и с продажей обуви, особенно детской.

Из часов были выставлены настенные с боем, будильники, ходики и, наконец, наручные часы. Наручные часы тогда еще были дороги. Так, знаменитые «Кировские» стоили 80 рублей. Мужчины, особенно железнодорожники, все еще продолжали носить дореволюционные карманные часы с цепочкой марки «Павел Буре».

В «Книгах» ажиотажа не было. Во-первых, стоили они дороговато, а кроме того из-за тесноты в коммунальных квартирах и флигелях не могло быть и речи о создании личных библиотек.

В мясном магазине всегда царило оживление. Говядина продавалась по 1 руб. 80 коп., а свинина – по 2 руб. 20 коп. за килограмм. В овощном магазине, благодаря пригородным хозяйствам, всегда был большой выбор овощей и фруктов. Да и цена была доступная.

Оживленная торговля шла на улицах и за пределами рынка. Ежедневно там можно было видеть мороженщиц с тележками, в жестяных ящиках которых на колотом льду стояли 10-литровые банки с мороженым. Мороженое ложкой накладывали в формочку, наподобие ручной пельменницы. Вниз клали вафельный кружочек, затем порцию мороженого и кружочек сверху. Получалась круглая шайба. Большая стоила 50 коп., меньшая – 25 коп.

В то жаркое лето на рынке, на улицах города шла бойкая торговля ситро и газированной водой, с сиропом и без, в киосках, ларьках.

Самым популярным в городе был павильон «Прохлада», расположенный на взгорке у поворота с ул. Советской к церкви. Здесь посетителям предлагали изысканные сорта мороженого: пломбир сливочный, с орехами, пломбир «Шоколадные шарики». К ним предлагали натуральный кофе в черных чашечках, газированную воду с сиропами нескольких наименований: малиновым, вишневым, абрикосовым, яблочным, крюшоном, крем-содой. Ослепительной улыбкой встречала посетителей павильона его хозяйка – белокурая еврейка Софа.

Как белка в колесе крутилась она со своей помощницей между столиками по 12 часов кряду. Как говорится: «Хочешь жить – умей вертеться!»

Как ей – частному предпринимателю, в то время удавалось ладить с агентами горфинотдела (налоговой инспекции тогда еще не было) известно, пожалуй, одному только Богу.

Вспоминается характерная подробность того, уже далекого, от нас времени. В кинотеатре им. Томского (позднее он станет им. Куйбышева), разместившегося в обширном полуподвале дома (где в наше время, еще совсем недавно располагался отдел охраны труда АМК), в штате кроме киномеханика, художника и билетера, была еще должность тапера, игравшего на фортепиано во время демонстрации, тогда еще пользовавшихся успехом, немых кинофильмов. Года полтора там проработала тапером моя двоюродная сестра Клавдия Колебянова. Она услаждала своей игрой слух невзыскательных зрителей, а я частенько смотрел кино по контрамаркам.

В ту пору мужчины носили рубахи-косоворотки на выпуск, подпоясанные, как правило, узким «кавказским» ремнем с блестящими украшениями, а также заправленные в брюки рубашки с отложными воротниками. Кое-кто предпочитал «толстовки». Выходные костюмы, естественно, были белые, из льняного полотна. Более состоятельные граждане, особенно из начальства, шили костюмы из белой чесучи. Самыми удобными для лета считались белые кепки и тюбетейки. В моде были брюки светлых тонов.

Большим спросом у сильного пола пользовалась обувь из парусины, преимущественно серого и белого цветов. Модники перед выходом из дому начищали верх такой обуви зубным порошком.

Женщины ходили в цветных ярких блузках, юбках темных тонов.

Обувь – туфли-«лодочки», туфли с перепонками и пуговицами на низком каблуке. Голову покрывали цветными косынками или носили соломенные шляпки, кое-кто предпочитал щеголять в полупрозрачных «газовых» шарфах разных цветов.

К услугам тех, кто следил за модой, было несколько кустарных мастерских.

Так, на углу улиц Маяковского и Шевченко в старом городе, во второй половине дома, где жила наша семья, находилась одна из таких мастерских: «А. Рутштейн. Мережка, плиссе и гофре». Тогда в моде были отделанные мережкой и цветной росписью воротники для платьев и блузок, плиссированные и гофрированные шерстяные юбки разных цветов.

Другим представителем частного предпринимательства был, например, врач-стоматолог Альтман, над парадным входом в его дом красовалась вывеска с предложением услуг по лечению, удалению и протезированию зубов.

Торговлей овощами занимались невесть откуда приехавшие в наш город болгарские овощеводы братья Кюсевы, жившие в соседнем с нами дворе. Они нанимали на лето сезонных рабочих и вели интенсивное овощеводство в поймах рек в районе сел Ящиково и Новоселовка. Их стараниями летом на рынке и в овощных магазинах всегда в изобилии были перец сладкий нескольких сортов, помидоры, баклажаны, огурцы, капуста.

Имели свою клиентуру белошвейки и сапожники, но, укрываясь от уплаты налогов, они работали скрытно, не рекламируя себя.

Когда сильно донимала жара, жители города отправлялись отдыхать в парк (ныне парк Победы), купаться в Орловых прудах, в Школьном ставке.

Поход в парк и на Орловые пруды казался очень долгим. На огромной территории было только одно строение – совхоза «Лиманский», что примерно в районе нынешнего исполкома, а вокруг, сколько видел глаз, буйно росла кукуруза.

Те, кому лень было ходить куда-либо, отдыхали в тени своих домов, лежа на топчанах или просто на земле, постелив на траву старый кожух.

По иронии судьбы в эти знойные дни выходил из строя водопровод. То там, то здесь начинались раскопки, замена труб. Жителей выручали криницы и вознесшаяся над городом большая, высотой с пятиэтажный дом, водонапорная башня «Водобуда» на углу улиц Сталина и Шевченко. Здесь отпускали воду по талонам стоимостью 1 коп. А напротив башни стояла «казенка», где продавали водку: пол-литра – 6,05 р. и 250 гр. -3,15р.

Обычно с рассвета до поздней ночи у башни не иссякала очередь людей, стоявших с цилиндрическими ведрами (была такая мода), жаждущих воды. За 20 коп. (стоимость пачки «Беломорканала») мы, пацаны, получали у смотрителя разрешение взобраться по металлической лестнице на плоскую (с ограждением) крышу башни, откуда как на ладони был виден весь город.

По вечерам местом отдыха становился ярко освещенный Летний сад. С его теннисными кортами, читальным залом, аттракционами, танцплощадкой с духовым оркестром, павильоном для игры в домино и шахматы. Желающие могли посетить вечерние киносеансы в клубе пионеров или в большом дощатом летнем кинотеатре.

Канули в вечность довоенные мирные годы, жестокие годы Великой Отечественной войны, периоды послевоенного восстановления и реконструкции заводов. Все это уже история Алчевска, история Украины, история человечества…

Семёнов Ю. Жаркое лето 34-го / Юрий Семёнов // Из личного архива Ф. Голофаева.